Забиваешь через запятую до десятка слов на любом из представленных языков, задаешь интервал дат и получаешь частоту упоминания слов во всех размещенных в Сети источниках — в виде графика. Понятно, что, если выбираешь опцию Russian, приходится учитывать Ъ на конце и мириться с отсутствием на клавиатуре буквы Еръ.
Я, целиком удовлетворившись отсутствием в европейских языках слов «ананас», «какао», «картофель» и «помидор» (переводил через Google переводчик) вплоть до XVIII века, в конце концов перешел к основному — датам. И вот что вышло, если забивать ряд дат, принадлежащих к одному отрезку времени. Первый график — то, как ДОЛЖНО БЫТЬ при отсутствии позднейших правок хронологии. Забитые даты: 1936,1937,1938,1939. И сразу видно, что, несмотря на яркую антисталинскую компанию 1986-1990 годов, это никак на отображение выбранных дат не сказалось: их ясно читаемый пик приходится как раз на них самих. Судя, по всему, программа подсчитала выложенные в интернете книги и статьи этих лет.
Та же ситуация при забивке 1913,1914,1915,1916,1917,1918,1919,1920 годов.
Та же ситуация и при забивке 1895,1896,1897,1898,1899,1900,1901,1902 годов. Заметно лишь незначительно падение плотности упоминания этих дат в изданиях 1939-1946 примерно годов. Все просто: это эпоха газет и журналов, и спустя годы переосмыслить слишком уж многое невозможно.
А теперь отойдем на 200 лет в прошлое, в 1699-1708 годы, и увидим, что картина радикально изменилась. Да, в начале XVIII века доминирует вполне ожидаемый пик, но позже идут еще четыре пика, СОПОСТАВИМЫХ с первым по мощности — примерно в 1730, 1760, 1780 и 1820 годах. Очень похоже, что каждые 20 лет происходил вброс мемуарной и исследовательской литературы, по суммарному объему превосходящей все изданное в описываемом периоде.
Что ж, давайте шаг за шагом выясним, а где лежит граница отделяющая современную динамику упоминаний дат минувших событий от присущей XVIII веку. Двинемся строго вспять, от конца XIX века. Теперь даты: 1870-1874 годы. Никаких проблем, — та же современная динамика.
А вот — время революций по всей Европе и время огромной Крымской войны: 1847-1855 годы. Ситуация РЕЗКО ИЗМЕНИЛАСЬ: около 1890 года происходит мощный вброс, определенно призванный осветить этот участок истории по-новому. Чуть меньший вброс происходит около 1915 года (разгар Первой Мировой) и — еще один перед Второй Мировой войной, примерно, в 1938-1939 годах. Сразу скажу, это и есть верхняя граница периода работы историков над хронологией прошлого. Именно над ХРОНОЛОГИЕЙ — ничего иного в забиваемых датах не содержится.
Теперь — период «тихой» июльской революции во Франции (и целой серии природных катаклизмов): 1829-1836 годы. Хорошо видно, что упомянутые даты имеют существенный скачок около 1850 года и — опять-таки — около 1890, перед 1910 и перед 1940 годами. Похоже, едва назревает очередная война, историки вытаскивают аргументы из прошлого.
Теперь — время Наполеоновских походов: 1810-1820 годы. И вот здесь уже отлично видно, что перед нами — система. Сопоставимые по мощности пики видны примерно в 1833, 1860, 1887 годах. И теперь я могу с уверенностью сказать, что мы видим перед собой результат систематических подлогов. Если просмотреть даты изданий мемуаров и экономических трудов во Франции, то мы увидим, что как раз в это время издавались прежде неизданные труды, подтверждающие правомерность текущей политики. Например, в уста фавориток и экономистов прошлого вкладывались политэкономические тезисы, время которым пришло только к 1860 и 1890 годам.
А вот период Великой Французской революции и становления бонапартизма: 1798-1809 годы. Перед нами — те же даты взлета упоминаний дат: примерно 1833, 1860, 1890 годы. Замечательно видна ведущая роль переломного 1800 года; его упоминают особенно часто.
Годы: 1775-1784. Зависимость сохраняется: вплоть до 1890 года прошлое регулярно вытаскивают и перетряхивают. Именно здесь ведущие французские экономисты прошлого высказали наибольшее количество философем, опережающих свое время на добрые сто лет.
Годы: 1756-1761. Все то же самое, лишь добавился пик в районе 1780-1790 годов. И вот здесь начинаешь понимать, что это уже вовсе не невинные периодические поправки. Вносить их с такой математической регулярностью вряд ли возможно. Перед нами — определенно — картина системного строительства ВСЕГО прошлого — ОПТОМ, происшедшего в конце XIX века.
Что ж, давайте заглянем в прошлое подальше, скажем в XVI век. Должно же это когда-нибудь кончиться… Даты: 1513, 1514, 1515, 1516. И — резкое изменение картины. За исключением редких и длинных «вставных зубов» отдельных серий книгоизданий, ясно видно, что начало стабильного роста упоминаний дат — начало XVIII века. Это нижняя граница радикального вмешательства в хронологию. Раньше этой даты хронологии в нашем понимании попросту еще нет.
Возьмем период поближе: 1684-1691. Смотрите, как интересно: резкий ожидаемый взлет в указанном диапазоне дат и — вдруг — внезапный провал, до нуля. И снова взлет — с 1710 примерно года.
Это — важнейшая улика. Дело в том, что в Европе 1707-1715 года историей и хронологией заниматься было некогда: в городах от морозов и Черной смерти за раз вымирало до 70 % населения, И — наоборот — с 1691 по 1706 год было замечательное время для книгоиздания, но как раз там — провал.
Что ж, временные рамки активного вмешательства в хронологию предельно ясно очерчены: 1700-1890 годы. Теперь посмотрим, с какой частотой и когда именно ее правили. Дат возьмем немного (для удобства) — 1711, 1712, 1713, 1714 годы. Хорошо видны мощные пики примерно в 1715, 1725, 1740, 1755, 1765, 1785, 1800, 1815, 1825, 1835, 1855, 1890 годах. И, разумеется, это вовсе не значит, что историю пересматривали каждые 10-20 лет. Это означает, что пакеты документов о начале XVIII века формировались единообразно и системно, — скорее всего в период после 1820 года. Причем, эта дата — 1820 год — очень хороша: именно здесь лежит последний заметный провал в истории оружия.
